Японский коллективизм – явление почти уникальное. Ни в какой другой стране мире не уделяется так мало внимания личности, и так много внимания социальному взаимодействию. Каждый знает заранее, что должен стать не просто человек, а человек, который займёт особую, предназначенную именно ему ячейку в обществе. Как невозможно сразу занять высокий пост в японской фирме, так же невозможно уклониться от общественных обязательств, не вызвав при этом жёсткого осуждения.
Возможно, это и было второй причиной, по которой Ория с такой готовностью отправился в путешествие вместе с будущими коллегами. Первой были в очередной раз накалившиеся отношения с отцом – владельцом сети ресторанов и, по совести, не последнего человека в преступной жизни Киото. Путешествие было хорошей возможностью дать временную передышку обоим. Ории, который несмотря на крайне консервативное воспитание и сыновнее почтение не соглашался с политикой отца, и Ниве, который по натуре своей был деспотом и тираном, требовавшем от сына полного и беспрекословного подчинения. И даже тот факт, что Ория учился в Токио роли особой не играл – в Японии молодой человек не чувствовал себя свободно, привыкнув видеть обратную сторону монеты в жизни каждого города.
Сейчас, сидя в клубе рядом со старостой их группы, Ория пил и наблюдал за веселящимися однокурсниками. Ни наркотики, ни выпивка, ни продажные женщины не были чем-то новым для него. Придёт день – и Ория станет во главе Ко Каку Ро, ресторана-борделя, и всё это станет уже исключительно его профессией. Не сказать, чтобы ему этого очень хотелось, и даже несогласие с Нивой не подстёгивало его поскорей взять бразды правления в свои руки.
К Мураки-сану он относился с той же безукоризненной и безликой вежливостью, что и ко всем свои однокурсникам, но за время поездки с облегчением понял, что ни шумностью, ни безответственностью он не отличается. Это стало приятным сюрпризом, ведь молодой человек зачастую садился на время поездок с ним. Ория был благодарен за это, потому как слишком эмоциональных и шумных людей не терпел, а Мураки не относился ни к первым, ни ко вторым.
- Мураки-сан не желает становиться серой массой? – с лёгкой иронией поинтересовался Ория, окидывая девушку оценивающе-профессиональным взглядом. Когда та зазывно улыбнулась Мураки, он с каменным лицом сделал глоток. Европейские проститутки вызывали у него лёгкое чувство брезгливости. Все эти улыбки, жесты, взгляды… уже всё набило оскомину, слишком часто он видел подобное поведение. – От девочки я бы воздержался, но идею не возвращаться в мотель всецело поддерживаю. Хотя, признаться, от старосты такое предложение слышать удивительно.
Ория спрятал улыбку в  уголках губ. Педантичность и дотошность Мураки во всём уже стала притчей во языцех.
- А разве тот факт, что мы сидим в клубе – уже сам по себе не формальность? – поинтересовался Ория. Танака-сан, покачиваясь, прошёл мимо них с явными намерениями искать приключений на свою тощую задницу и банальную фамилию. Японцы пьянеют довольно быстро, это факт. К сожалению, Ория уже почти видел развитие дальнейших событий, и не сказать, чтобы уж очень стремился присутствовать при них. – Мураки-сан, если ты настолько против рутины… не хочешь прогуляться? Продолжить и с тем, и с другим, - Ория поочерёдно кивнул на выпивку, потом на девочек, к которым с целеустремлённостью ледокола двигался захмелевший студент, - мы всегда успеем.

Отредактировано Oriya Mibu (2012-08-23 15:47:56)

Ория тихо рассмеялся.
- Боюсь, не все поняли, что Квентин-сан или как там его звали, имел в виду под ни с чем не сравнимыми удовольствиями… я бы поставил на десять минут, но не уверен.
Замечание об опекуне не прошло мимо внимания Ории, и он с любопытством глянул на человека, другом которого ему суждено было стать. О Мураки знали мало – практически, ничего. Только общие факты – наследник неплохого состояния, из семьи врачей… в целом – всё.
Отставив опустевший бокал, Ория встал, с интересом глядя в том направлении, где скрылся однокурсник, словно сквозь шум разговоров и музыки пытаясь расслышать, что может происходить за закрытыми дверями. Разумеется, ничего не вышло, но молодой человек дорого бы заплатил, лишь бы иметь возможность увидеть лицо Танаки в момент прозрения.
- Я никогда прежде в Лондоне не был. Так что будем полагаться на удивительные таланты ориентирования на местности, которые, вне всякого сомнения, Мураки-сан сейчас мне продемонстрирует, - хмыкнул он. Алкоголь сделал его чуть более раскрепощённым, чем обычно. – Но всё же предлагаю подождать. Это должно быть весело.
Ждали они недолго. Танака-сан вернулся со скоростью истребителя и глазами размером с чайные блюдца. Мибу невозмутимо встретился с ним взглядом – в глазах молодого человека было нечто сродни почти животному ужасу.
- Я бы проспорил. Не многим больше пяти минут, - заключил будущий сутенёр, откровенно наслаждаясь ситуацией.

Происшествие с Танакой немало его позабавило. Получив своё пальто, Ория пошёл за молодым человеком, негласно соглашаясь следовать за ним. Заблудиться в чужом городе ему не улыбалось. Конечно, он знал английский, но подозревал, что вокруг несколько не та публика, у которой следует интересоваться своим топографическим положением.
Мураки двигался уверенно, и это успокаивало – он явно знал эти места.
- Я не имею ничего против прогулки.
Английская погода, правда, совсем не походила на привычную. В воздухе чувствовалась влажность, и ему казалось, что туман оседает капельками воды в волосах. Ория вспомнил поговорку о погоде в Англии – «у нас туман только когда не идёт дождь». Насколько это справедливо он не знал, но пока что поговорка себя оправдывала. К счастью, прогноз не передал осадков на ночь, иначе молодые люди испытали бы сомнительное удовольствие быть застигнутыми ливнем. И без зонтов.
Пустая улица производила странное впечатление, будто они вдруг оказались в фильме ужасов.
-«Теперь за спиной должны раздаться шаги. Я обернусь – а там никого», - рассеянно подумал Ория, не отставая от приятеля.
Видимо, в лице Мураки пропадал талантливый экскурсовод. История заинтересовала Орию, тем более что опиумом он и сам не брезговал, памятуя, однако, и о том, что это зелье разрушает мозг.
- Надо же… - переход на «ты» и неформальное обращение не ускользнули от его внимания, но молодой человек был только «за». Самому ему перейти на новый уровень общения было бы сложно.
Бездомная кошка скользнула мимо, держа путь к мусорным бакам с такой же уверенностью, как недавно шёл к столику «дам» Танака-сан. Правда, у кошки шансов на удовлетворение было всё-таки больше.
Вопрос Мураки, казалось, повис в воздухе и растворился через некоторое время в тумане.
- Это зависит от того, во что ты веришь, - после некоторых раздумий ответил Мибу. – Я склонен расценивать это как проклятие, если мы говорим об одном человеке.
Ория был воспитан в традиционной японской атмосфере сложных переплетений буддизма, синто и дзэн-буддизма, в семье, в которой христианство считалось пришлой религией, не несущей особой ценности. Потому молодой человек скорей был склонен верить в бесконечную цепь перерождений и холод и темноту космоса, нежели признавать логичной концепции Рая и Ада. Для него смерть всегда являлась логичным и правильным завершением жизненного пути, своеобразной точкой отсчёта для перехода на новый уровень. Предельность в чём бы то ни было он не признавал.

- Я не спорю. Бессмертие заманчиво, но оно очень сильно ограничивает человека. Стимул и сила людей – в том, что мы смертны. Мы знаем, что умрём, оттого и рискуем, наслаждаемся… именно потому, что человек смертен – человек прекрасен. Как сакура, - ответил Мибу. Звуки шагов на пустынной улице казались одинокими. Налетевший ветер взъерошил волосы молодых людей и заиграл полами их верхней одежды. Смутившись за такую длинную и напыщенную тираду, он закончил на достаточно прагматичной ноте - Коль скоро подобный препарат будет изобретён и все смогут стать бессмертными, общество погибнет. Как и планета. От перенаселения.
Это было довольно странно. Говорить о таких вещах с человеком, о котором знаешь мало, и на улице чужого города чужой страны. Ощущение нереальности происходящего только усилилось.
- Я? Я верю в принцип саби. В то, что мы приходим в этот мир одни и ни с чем, и уходим из него так же. Я верю в бесконечную цепь перерождений и в родство душ, как писал Юкио Мисима. Много во что, - молодой человек улыбнулся своим мыслям и перевёл взгляд на Мураки. На марки в его пальцах. – Если бы всё было так просто… плюс любых наркотиков только в том, что они помогают преодолеть границы и выйти за общепринятые рамки.
Молодой человек, склонив голову чуть на бок, приподнял брови.
- Прямо здесь? Посреди улицы? Ты удивляешь меня всё больше, Казутака.

- Вот как. Полагаю, этот человек и клиентуру подбирал в округе, - Ория усмехнулся, забирая салфетку. Пальцы Мураки показались ему ледяными. – Ну что ж, давай раздвигать границы, Мураки-сан.
Ненужная салфетка отправилась в ближайшую урну, марка – на язык.
-«Итак, господин Хоффман, вперёд», - подумал он. Следом пришла мысль о том, что сказал бы строгий Нива на этот счёт… молодой человек только улыбнулся, да, выражение лица отца было бы прекрасным дополнением к прекрасному вечеру.
Вообще всё это напоминало авантюру, но Ория был молод и азартен, да и на своего спутника под действием препарата хотелось посмотреть…
Он первым начал движение, неспешно следуя по улице. Пятна фонарей выхватывали из сгустившейся темноты дома старой застройки. Наверно, сюда приходили начинающие писатели в поисках вдохновения для своих рассказах, и если бы не некоторые отклонения в облике города, то вполне можно было бы подумать, что на дворе 18й или 19й век.
Туман сгустился и с ночной порой пришла промозглость.
- Мураки-сан упоминал, что уже был в Лондоне. Полагаю, это не единственный европейский центр, где ты уже бывал? – поинтересовался Ория. – Ты довольно свободно чувствуешь себя… в Париже, например.

Отредактировано Oriya Mibu (2012-08-24 21:37:00)

Ория с интересом выслушал молодого человека, одновременно отмечая, как начало меняться восприятие. Первыми должны были возникнуть зрительные галлюцинации. Боковым зрением молодой человек заметил чрезмерно чёткие и яркие кирпичи одного из домов, но при более детальном рассмотрении они становились размытыми.
- О…  ты действительно много путешествовал. Я дальше Окинавы и не был… до этой поездки, по крайней мере, - откликнулся Ория, размышляя над тем, каково было бы здесь учиться. Ответ напрашивался сам собой – утомительно.
ЛСД Ория пробовал впервые, но видел тех, кто находится под их действием не раз. И искренне понадеялся, что не представляет собой столь нелицеприятного зрелища. С другой стороны, нажравшиеся якудза и в обычной своей жизни проявляют мало такта, не то что под влиянием наркотиков.
- Я патриот, если так можно выразиться… гайджины меня утомляют, - он поморщился, когда фонарь отпрыгнул в сторону и быстро вернулся на своё место. – Они слишком… шумные. Крикливые и эмоциональные. Да и женщины вульгарны.
Возможно с подачи Нивы, возможно из-за своей будущей профессии, но наследник семейства Мибу вполне мог бы быть причислен к сексистам, искренне считая, что место женщины – у домашнего очага, в то время как роль мужчины – защитник и добытчик. Так была построена семейная жизнь его родителей. Так жили практически все знакомые его отца.
- Экспериментировать? Что ты имеешь в виду? – поинтересовался он, пытаясь сузить область ответов.

Брови Мибу взлетели вверх, когда пальцы очутились в капкане хватки Мураки.
- Я… не против экспериментов, - произнёс он. Казаться зажатым не просто не хотелось, было невозможно. Жест, который раньше шокировал бы его своей откровенностью, сейчас воспринимался естественно. Границы действительно раздвинулись.
- Мураки-сан… - что Ория хотел сказать на это из ряда вон выходящее предложение? Не предложение даже. Не просьбу. Просят иначе… Карие глаза чуть сощурились, но радужка уже стала узкой, а зрачки – бездонными чёрными коридорами, ведущими в самые глубины разума, и теперь свет фонаря так странно искрился на серебристых волосах молодого человека... Ории даже начало казаться, что от волос Мураки поднимаются тоненькие струйки тумана. – Я не знаю, откуда ты узнал…
Мибу старался не афишировать ни своих увлечений, ни семейной жизни. Тот факт, что молодого человека могли бы заметить в компании людей, за спинами которых шептались «якудза», конечно, мог бы сыграть свою роль… Но Ория изо всех сил старался оставить репутацию незапятнанной. Может быть, шепотки и шли, но были едва слышны, как лёгкие порывы ветерка летом.
- Я… вышлю тебе приглашение на чайную церемонию, если ты хочешь, - наконец, произнёс Мибу. – А насчёт катаны…
Танец с катаной был для него вещью не просто личной… глубоко интимной. Это можно было бы назвать и медитативной практикой, потому Ория не знал, как ответить.
- Только если ты со мной сходишь по возвращении на «Ветер в соснах», Мураки-сан, - наконец, улыбнулся Ория. – Это моё условие.
В теле, казалось, не кровь, а тысячи пузырьков шампанского, отчего в голову ударило лёгкое ощущение эйфории. Ожидаемый эффект.

Отредактировано Oriya Mibu (2012-08-25 02:27:46)

- Иайдо? Да ты опасный человек, Мураки-сан, - с уважением произнёс Ория. Искусство мгновенного убийства…  Почему-то у юноши облик старшего не ассоциировался с Японией вообще, и представить себе Казутаку, держащего в руках меч не получалось. Ория окинул спутника пристальным взглядом, но совершенно не смог представить его себе в традиционной одежде, фантазия потерпела сокрушительное поражение. Мибу хотел расспросить молодого человека, но что-то в его голосе подсказало, что лучше этого не делать.
Ория был очень тактичным человеком и терпеть не мог вмешательства в свою жизнь. Равно как и расспросы о семье и родственниках. На студенческих вечеринках, куда негласно обязан был ходить любой студент, к нему не раз подсаживались набравшиеся однокурсники и, приобнимая за плечи, заводили душевные беседы, однако он с самого детства научился легко переводить тему разговора. В итоге за Орией закрепилась слава терпеливого слушателя, небезразличного и всегда готового помочь советом. На самом же деле ему просто легче было слушать других, а говорить о себе он не только не  мог, по понятным причинам, но и не хотел. Именно поэтому он очень трепетно соблюдал чужое право на приватность, мотивируя это старым как мир «относись к людям так же, как хочешь, чтобы относились к тебе».
Ория вдохнул – и почти ощутил на губах капельки влаги, которые принёс с собой туман. Умом он понимал, что это невозможно, но вот тело говорило об обратном. Когда их окликнула путана – довольно безнадёжным голосом, словно понимая, что ей ничего не светит, Мибу скользнул по ней равнодушным взглядом. У него девочки красивей… точней, у его отца.
Внезапно выскочившая откуда ни возьмись машина заставила его дёрнуть Мураки за руку, на себя. До машины оставалось солидное расстояние, но глазомеру сейчас доверять было бы слишком самонадеянно. Он поморщился от грохота, казалось, разнесшегося по всему Лондону, и в этом грохоте почти потонул его ответ:
- Поеду.
Сейчас стало легко давать такие обещания. Да и рассказывал Мураки так, что просто невозможно было не захотеть увидеть это всё собственными глазами.
Какую смерть предпочёл бы Мибу? Он замолчал – не подавленно, а обдумывая ответ. Логика подсказывала, что естественной смерти ждать придётся с вероятностью процентов в сорок. Преступный мир, частью которого вольно или невольно уже стал Ория, не стоит на месте, развивается гораздо быстрей общества. И тот, кто был пять минут назад королём, теперь мирно спит на дне.
- От руки достойного противника, я полагаю… и только дома, в Японии.
Он с некоторым даже стыдом подумал о том, как суеверно это могло прозвучать. Тридцать три года – и станешь ками. Или оборотнем, как повезёт. Но Мибу даже в столь юном возрасте почти до боли любил свою страну, страну, красоту которой уничтожили сперва землетрясения, а потом и стремительное нашествие гайджинов. Страну, которая всегда поднималась на ноги, сколько раз ей ни пришлось бы упасть.

- Наверно, ты слишком много раз сказал «наверно», Мураки-сан, - его голос прозвучал насмешливо, но не зло. Каждый наш шаг меняет судьбы вокруг. Как эффект бабочки. Слова Казутаки, однако, не прошли мимо сознания Ории. Было ли это шуткой или настоящим предложением взять на себя ответственность? В любой другой ситуации и с любым другим человеком он был бы склонен верить в первый вариант, но только не здесь и не сейчас. Серые глаза будущего доктора смотрели серьёзно, хотя тень насмешки и сквозила в голосе. – Если только ты не заставишь меня об этом пожалеть… Живым ты нравишься мне больше.
Это прозвучало странно, и Ория осёкся, пытаясь отделать от ощущения предопределённости. Будто он только что подписал контракт, но проглядел при этом нечто, написанное в сносках и мелким шрифтом. Для дельца, которым он намеревался стать, это было непростительной ошибкой.
Он так погрузился в свои мысли и ощущения, что едва не споткнулся. А потом прикосновение разрушило реальность, разбило её на тысячи осколков – наверно, именно такой осколок попал мальчику по имени Кай в сердце – и Мибу готов был поклясться, что слышал звук, с которым мир раскололся.
В прикосновении Мураки было нечто куда более интимное, чем можно себе вообразить.  Нечто такое, отчего Ория по-новому взглянул на своего спутника, а сердце его пропустило удар, споткнувшись на неровном дыхании.
- Чёрта с два, Мураки-сан, - слова резко и весело зазвенели в застывшем и похожем на кисель воздухе. – Я не фарфоровая кукла, чтобы меня разбивать… да и с чего ты взял, что у тебя получится?
Он усмехнулся, с вызовом глядя на старшего товарища, в тоне которого лишь на мгновение, но проскользнуло нечто… отчего пальцы Ории сжались, словно желая ощутить в ладони рукоять катаны. Инстинктивно.

Отредактировано Oriya Mibu (2012-08-25 15:36:36)

Не сказать, чтобы поступок Мураки стал для него полной неожиданностью – ласкающие скулу пальцы красноречиво свидетельствовали о том, что они давно перешли границу обычно дозволенного. И, надо признать, консервативному рассудку молодого человека весьма понравилось выходить за рамки своей консервативности.
Поцелуй Казутаки был лишён мягкости, но для той интереснейшей схватки, которую он и подразумевал, мягкость была неуместна. Ория сдаваться или уступать не привык. Потому он рывком притянул к себе старшекурсника, положив руки на его пояс, и ответил на поцелуй достойным отпором, первым размыкая губы.
Японцы целоваться не умеют. Прижиматься губами к губам и так стоять по нескольку секунд – это всегда пожалуйста, но на большее ни культура, ни традиции общества их никогда бы не подтолкнули. Да и какой страсти можно ожидать от нации, в которой женщина должна плакать с улыбкой, а любое проявление эмоций считается не слишком достойным мужчины?
К счастью, целоваться Орию в своё время учила китаянка. Он первым раскрыл губы, с почти мстительным удовольствием – Думаешь духу не хватит? – прихватывая нижнюю губу Мураки зубами. Несильно, но ощутимо, показывая, что на роль ведомого соглашаться вовсе не намерен… только вот тот факт, что ощущения как-то уж слишком явно зашкаливали, он не знал, на что следует списывать – ЛСД или молодой человек с весьма экзотической внешностью.

Ория проводил молодого человека взглядом и плотней запахнул плащ. Лондонская
промозглая сырость некстати умудрилась скользнуть под полы, и теперь, когда
губы ещё медленно остывали от поцелуев, он по достоинству оценил не слишком
дружелюбную погоду. Мураки казался… вдохновенным. Словно композитор, которому в голову пришёл красивый пассаж, или одержимой очередной идеей художник.
Мибу решил не интересоваться особо, кто и куда их заберёт, во всём полагаясь на своего спутника. Выбора-то, по сути, особо и не было. Юноша даже близко не представлял себе, где они находятся. Но вопросы были, пусть и другого рода.
- А разве нужно что-то завтра врать? – Ория приподнял брови. – Кажется, компания и так распалась… будем надеяться только, что все сумеют добраться до номеров благополучно.
Или, может быть, Мураки имел в виду их совместный уход? В любом случае, Мибу сразу же отмёл мысль о том, что обладатель серебристых волос хочет бросить вверенных ему студентов. Если он что-то и знал о Казутаке – хотя, надо признать, сейчас ему начинало казаться, что он вообще ничего не знает – то педантичная натура молодого человека так поступить ему просто не позволит.
Когда подъехал чёрный автомобиль, у Ории мелькнула мысль, уж не знаком ли Мураки-сан с преступным миром Лондона. Однако это показалось ему маловероятным.
- Лидделл-сан в прошлом работала в клинике моего отца. А это мой друг Ория Мибу, мы вместе учимся, - представил их Казутака.
- Очень приятно познакомиться, рассчитываю на вашу благосклонность, - чуть склонил голову юноша. Новая знакомая выглядела… эффектно. И на ум сразу приходило слово «леди». Узнав о недуге дамы, он сразу проникся сочувствием… артрит – это приговор. И против него обезболивающие были практически бессильны.
Последнее замечание женщины, которая та бросила с поистине королевским величием, заставило Орию вопросительно приподнять бровь, глядя на молодого человека. Но Алиса не стала дожидаться реакции на свои слова и уже поднималась по лестнице на второй этаж. Разумеется, дама устала – глубокой ночью, особенно с подобным заболеванием, гораздо приятней нежиться в постели, нежели мотаться по тёмным улочкам Лондона, наполненным обманчивым туманом.
Дом действительно оказался странным. Разумеется, Ория  и прежде бывал в домах, устроенных на европейский манер, но это помещение напоминало, скорей, дом из фильма ужасов. Поднимаясь по ступенькам вслед за Мураки, Мибу едва умудрялся подавлять постоянное желание обернуться. Воображение услужливо подсказывало, что к его плечу тянется костлявая рука, и… и даже в затылке закололо, будто кто-то шёл за ним шаг в шаг.
Юноша задержался перед панно, с интересом рассматривая его – и у него даже мысли не возникло, что черепа могут быть имитацией. Ему прежде никогда не доводилось бывать в доме таксидермистов, но он почему-то был уверен, что не все представители этой профессии предпочитают привносить указания на её и в непосредственное своё окружение.
- Это удивительный дом, Мураки-сан, - совершенно искренне произнёс Мибу, очень многое вкладывая в слово «удивительный». Стражи под колпаками произвели на него большое впечатление, и в голове пронеслось – «А ночью они оживают»
Было ли это фразой из очередного фильма ужасов, он не мог сказать точно.
Комната для гостей, однако, оказалась довольно обычной, очень аккуратно и со вкусом убранной. Он прошёл внутрь, с облегчением отмечая, что здесь никаких «стражей» нет. Мибу не был уверен, что смог бы заснуть под их пристальными немигающими взглядами.
- Линделл-сан очень… интересная дама, - произнёс Ория, поворачиваясь к Мураки. – У тебя очень необычные знакомые, Мураки-сан… вы, похоже, близкие друзья…

Отредактировано Oriya Mibu (2012-08-26 00:13:31)

Когда молодой человек всё-таки покинул спальню, Ория медленно опустился на постель, глядя на закрывшуюся дверь. Как там Мураки-сан сказал? Лондонский сон? Всё происходящее вполне походило на сон, а сам дом – настоящее Зазеркалье.
Эффект наркотиков почти сошёл на нет, и теперь в левый висок постучала головная боль, очень деликатно, словно предупреждая – я надолго.
Решив не давать ей особо разгуляться, Ория стянул с себя одежду, аккуратно устраивая её на стуле, и, потушив свет, скользнул в постель. Пружины тихонько скрипнули, будто знали тайну, но делиться ей не желали. Откинувшись на подушку, Мибу прикрыл глаза… на завтра ведь назначены мероприятия… Мураки – староста их группы…
-«Хлебнули свободы – и пожалуйста», - мысленно вздохнул юноша. Бог знает где, посреди чужого города, в компании Мураки-сана…
Этот человек – шкатулка с двойным дном. За маской педанта прячется авантюрист, а его вежливость в пару секунд обернулась ироничностью, стоит только вспомнить о Танаке. Кстати, как он там…
Мибу уже почти задремал, когда услышал скрип половиц. Сон будто рукой сняло.
За его дверью кто-то стоял.
Откуда пришло осознание этого простого факта, Ория не знал, но готов был дать руку на отсечение – там действительно кто-то был. Половицы снова скрипнули, а потом в дверь кто-то заскрёбся. Очень тихо, но настойчиво.
-«Это кошка. Или собака… какое-то животное миссис Линделл», - попытался успокоить себя Мибу, внезапно осознавая – ему страшно. Он сел на постели. Стоило пойи и проверить. Всего-то поворот ручки и дверь распахнётся, но… Страх, будто гибкая виноградная лоза, поднялся по позвоночнику вверх, опутывая всё тело своими липкими отростками, и Ория не мог найти ему причины. Если только…
-«… стражи. Это те самые уродцы со стеклянными глазами. Они чуют чужого… ты спятил? Что за Лавкрафтоские идеи?!»
Но память услужливо нарисовала существ, сжимающих отчего-то кривые копья в трёхпалых и очень цепких лапах… и оранжевые глаза лемуров. Мибу медленно опустился на постель, стараясь, чтобы пружины не скрипнули, и глубоко вдохнул, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение.
Рассудок требовал пойти и проверить, но Ория доверился интуиции. Смежив веки, он некоторое время прислушивался к звукам старого дома, а потом… уснул.

Утро наступило внезапно. Он проснулся, как по будильнику, и пару мгновений непонимающе смотрел в потолок. Потом пришло осознание происходящего. Вчера они с Мураки-саном отправились в дом к его знакомой. Зачем они это сделали – Ория не помнил. Зато помнил, что ему приснился мерзкий сон, будто в комнату кто-то пытается войти…
В любом случае, дольше валяться в постели смысла не было, и юноша приступил к выполнению первоочередных дел, а именно – заправил постель и оделся.
-«Кажется, Мураки-сан вчера говорил, что ванная комната – на первом этаже…» - припомнил он и вышел из спальни, бесшумно притворив за собой дверь. Правда, Мибу промедлил мгновение, прежде чем повернуть ручку, но только мгновение. От ночного страха не осталось и следа, а ему следовало бы умыться и расчесать взъерошенные после сна волосы, которые пригладить ладонью не  слишком-то хорошо получалось. С этой мыслью он покинул спальню, очутившись в коридоре.

- Доброе утро, Мураки-сан.  Надеюсь, ты хорошо спал, - приветствовал он молодого человека. Вопреки обыкновению, Казутака выглядел не столь уж и неприступно, даже не стал застёгивать рубашку… Похоже в этом доме он чувствовал себя довольно свободно, раз решил отказаться от официоза. – М… спасибо, но от гребня я бы не отказался.
Он машинально пригладил волосы. Растрёпанность в одежде или причёске– признак небрежности, не только по отношению к себе, но и к окружающим, которые на него смотрят. По крайней мере, так учил его отец.
Мураки поцеловал его. Снова, хотя и по-другому, и, улыбаясь, приобнял за талию. Ория вежливо улыбнулся в ответ и мягко отстранился.
- Мураки-сан, вчера мы замечательно провели вечер. Не пойми меня неправильно, но я бы предпочёл не переходить к подобного рода отношениям настолько поспешно, - он чуть склонил голову. – Надеюсь, моя вчерашняя легкомысленность не оставит дурного впечатления обо мне…
Мибу нехотя признал сам себе, что старший товарищ кажется ему весьма привлекательным. Впрочем, с такой экзотичной внешностью Мураки мало кого оставлял равнодушным, но записываться в поклонники Казутаки Ория не собирался. Равно как не собирался он идти на поводу у молодого человека, которого практически не знал.  В силу своей специфичности, вчерашний вечер сделал его раскрепощённей, готовым на приключения и эксперименты. Быть легкомысленным приятно, но это несколько не то, что мог бы позволить себе наследник Нивы Мибу… по крайней мере, не каждый день.
-«Хотя целуется он хорошо», - с неудовольствием заключил юноша, и произнёс вежливо, но не отстранённо – Моё приглашение на чайную церемонию по возвращении в Японию в силе, Мураки-сан…
Мибу улыбнулся:
- Нам следует вернуться к остальным… и я хотел бы поблагодарить Линделл-сан за гостеприимство. Пока мы ещё в Лондоне, я хочу послать благодарственное письмо и надеюсь, ты поможешь мне с адресом и марками.

Отредактировано Oriya Mibu (2012-08-26 22:53:55)

Ория прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и успокоиться. Это было нелёгкой задачей, ведь тело так чутко отреагировало на прикосновения, на доверительно-интимный шёпот, который, казалось, остался на коже. Пальцы Мураки, судя по всему, имели нечто общее с ножками сколопендры. У этого существа особая система впрыскивания яда – можно и не кусать, ожог останется просто от контакта с телом… так и Казутака. Прикосновения жгли, будто отметки ясенца, накалившиеся под солнцем.
Карие глаза, распахнувшись, смотрели холодно.
- Мураки-сан, вы умеете слышать слово «нет»? – в этот момент он ненавидел сам себя за то, что хочет продолжить, раствориться в прикосновениях, но… стал бы он сам уважать человека, сдающегося так покорно и без борьбы едва ли знакомому, пусть даже и хочется сдаться? Стал бы уважать дешёвку, которая сразу же прыгает в объятия, пусть даже и стремится глупое тело? В гневе Ория перешёл на «вы», у него даже голос немного сел… или, может быть, тут дело было в возбуждении, кто знает. – Я не собираюсь лгать. Отрицать… или оправдываться. Я привык, что к моим словам прислушиваются.
Юноша скрестил руки, с вызовом вскидывая подбородок.
- Мне казалось, мы могли бы стать друзьями.
А ведь дыхание всё равно перехватывало, стоило лишь заглянуть в глаза молодого человека, уж очень похожие на расплавленное серебро. Мибу, привыкший сам контролировать ситуацию, привыкший к тому, что на него перекладывают ответственность, теперь столкнулся с человеком, пожалуй, привыкшем к тому же. Это было бы так заманчиво… но, пожалуй, Мураки слишком заинтересовал его, чтобы вести себя столь неблагоразумно.